Русская народная сказка «Царевна-лягушка»
Русская народная сказка «Царевна-лягушка»
В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь с царицею; у него было три сына — все молодые, холостые, удальцы такие, что ни в сказке сказать ни пером описать; младшего звали Иван-царевич. Говорит им царь таково слово:
— Дети мои милые, возьмите себе по стреле, натяните тугие луки и пустите в разные стороны; на чей двор стрела упадет, там и сватайтесь.
Пустил стрелу старший брат — упала она на боярский двор, прямо против девичьего терема.
Пустил средний брат — полетела к купцу на двор и остановилась у красного крыльца, а на том крыльце стояла душа-девица, дочь купеческая.
Пустил младший брат — попала стрела в грязное болото, и подхватила ее лягуша-квакуша.
Говорит Иван-царевич:
— Как мне за себя квакушу взять? Квакуша — неровня мне!
— Бери, — отвечает ему царь, — знать, судьба твоя такова.
Вот поженились царевичи: старший на боярышне, средний на купеческой дочери, а Иван- царевич на лягуше-квакуше.
Призывает их царь и приказывает:
— Чтобы жены ваши испекли мне к завтрему по мягкому белому хлебу!
Воротился Иван-царевич в свои палаты невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
— Ква-ква, Иван-царевич! Почто так кручинен стал? — спрашивает его лягуша. — Аль услышал от отца своего слово неприятное?
— Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка приказал тебе к завтрему изготовить мягкий белый хлеб!
— Не тужи, царевич! Ложись-ка спать-почивать: утро вечера мудренее!
Уложила лягушка царевича спать да сбросила с себя лягушечью кожу и обернулась душой-девицей, Василисой Премудрою, вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом:
— Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь, приготовьте мягкий белый хлеб, каков ела я, кушала у родного моего батюшки.
Наутро проснулся Иван-царевич, у квакуши хлеб давно готов — и такой славный, что ни вздумать ни взгадать, только в сказке сказать! Изукрашен каравай разными хитростями, по бокам видны города царские и с заставами.
Благодарствовал царь на том хлебе Ивану- царевичу и тут же отдал приказ трем своим сыновьям:
— Чтобы жены ваши соткали мне за одну ночь по ковру!
Воротился Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
— Ква-ква, Иван-царевич! Почто так кручинен стал? Аль услышал от отца своего слово жесткое, неприятное?
— Как мне не кручиниться? Государь мой батюшка приказал за единую ночь соткать ему шелковый ковер.
— Не тужи, царевич! Ложись-ка спать-почивать: утро вечера мудренее.
Уложила его спать, а сама сбросила лягушечью кожу и обернулась душой-девицей, Василисою Премудрою. Вышла на красное крыльцо и закричала громким голосом:
— Мамки-няньки! Собирайтесь, снаряжайтесь шелковый ковер ткать — чтоб таков был, на каком я сиживала у родного моего батюшки!
Как сказано, так и сделано.
Наутро проснулся Иван-царевич, у квакуши ковер давно готов — и такой чудный, что ни вздумать ни взгадать, разве в сказке сказать. Изукрашен ковер златом-серебром, хитрыми узорами.
Благодарствовал царь на том ковре Ивану- царевичу и тут же отдал новый приказ: чтобы все три царевича явились к нему на смотр вместе с женами.
Опять воротился Иван-царевич невесел, ниже плеч буйну голову повесил.
— Ква-ква, Иван-царевич! Почто кручинишься? Али от отца услыхал слово неприветливое?
— Как же мне не кручиниться? Государь мой батюшка велел, чтобы я с тобой на смотр приходил; как я тебя в люди покажу?
— Не тужи, царевич! Ступай один к царю в гости, а я вслед за тобой буду; как услышишь стук да гром — скажи: это моя лягушонка в коробчонке едет.
Вот старшие братья явились на смотр со своими женами, разодетыми, разубранными; стоят да над Иваном-царевичем смеются:
— Что же ты, брат, без жены пришел? Хоть бы в платочке принес! И где ты эдакую красавицу выискал? Чай, все болота исходил!
Вдруг поднялся великий стук да гром — весь дворец затрясся.
Гости крепко напугались, повскакивали со своих мест и не знают, что им делать, а Иван- царевич говорит:
— Не бойтесь, господа! Это моя лягушонка в коробчонке приехала!
Подлетела к царскому крыльцу золоченая коляска, в шесть лошадей запряжена, и вышла оттуда Василиса Премудрая — такая красавица, что ни вздумать ни взгадать, только в сказке сказать! Взяла Ивана-царевича за руку и повела за столы дубовые, за скатерти браные.
Стали гости есть-пить, веселиться. Василиса Премудрая испила из стакана да последки себе за левый рукав вылила; закусила лебедем да косточки за правый рукав спрятала.
Жены старших царевичей увидали ее хитрости, давай и себе то же делать. После как пошла Василиса Премудрая танцевать с Иваном-царевичем, махнула левой рукой — сделалось озеро, махнула правой — и поплыли по воде белые лебеди. Царь и гости диву дались.
А старшие невестки пошли танцевать, махнули левыми руками — гостей забрызгали, махнули правыми — кость царю прямо в глаз попала! Царь рассердился и прогнал их с глаз долой.
Тем временем Иван-царевич улучил минуточку, побежал домой, нашел лягушечью кожу и спалил ее на большом огне. Приезжает Василиса Премудрая, хватилась — нет лягушечьей кожи, приуныла, запечалилась и говорит царевичу:
— Ох, Иван-царевич! Что же ты наделал? Если б немножко ты подождал, я бы вечно была твоею; а теперь прощай! Ищи меня за тридевять земель, в тридесятом царстве — у Кощея Бессмертного.
Обернулась белой лебедью и улетела в окно.
Иван-царевич горько заплакал, помолился Богу на все четыре стороны и пошел куда глаза глядят. Шел он близко ли, далеко ли, долго ли, коротко ли — попадается ему навстречу старый старичок.
— Здравствуй, — говорит, — добрый молодец! Чего ищешь, куда путь держишь?
Царевич рассказал ему свое несчастье.
— Эх, Иван-царевич! Зачем ты лягушечью кожу спалил? Не ты ее надел, не тебе и снимать было! Василиса Премудрая хитрей, мудреней своего отца уродилась; он за то осерчал на нее и велел ей три года квакушею быть. Вот тебе клубок: куда он покатится — ступай за ним смело.
Иван-царевич поблагодарствовал старику и пошел за клубочком.
Идет Иван-царевич чистым полем, попадается ему медведь.
— Дай, — говорит, — убью зверя!
А медведь говорит ему:
— Не бей меня, Иван-царевич! Когда-нибудь пригожусь тебе.
Идет он дальше, глядь — а над ним летит селезень; царевич прицелился, хотел было застрелить птицу, как вдруг говорит она человечьим голосом:
— Не бей меня, Иван-царевич! Я тебе сама пригожусь.
Он пожалел ее и пошел дальше.
Бежит косой заяц; царевич опять стал целиться, а заяц ему человечьим голосом:
— Не бей меня, Иван-царевич! Я тебе сам пригожусь.
Иван-царевич пожалел зайца и пошел дальше — к синему морю.
Видит — на песке лежит, издыхает щука- рыба.
— Ах, Иван-царевич, — сказала щука, — сжалься надо мною, пусти меня в море!
Он бросил ее в море и пошел берегом.
Долго ли, коротко ли — прикатился клубочек к избушке; стоит избушка на куриных лапках, кругом повертывается. Говорит Иван- царевич:
— Избушка, избушка! Встань по-старому, как мать поставила, — ко мне передом, а к морю задом!
Избушка повернулась к морю задом, к нему передом. Царевич взошел в нее и видит: на печи, на девятом кирпичи, лежит Баба-яга, костяная нога, нос в потолок врос, сама зубы точит.
— Гой еси, добрый молодец! Зачем ко мне пожаловал? — спрашивает Баба-яга Ивана-царевича.
— Ах ты, старая хрычовка, — говорит Иван-царевич, — ты бы прежде меня, доброго молодца, накормила, напоила, в бане выпарила, да тогда б и спрашивала.
Баба-яга накормила его, напоила, в бане выпарила, а царевич рассказал ей, что ищет свою жену Василису Премудрую.
— А, знаю! — сказала Баба-яга. — Она теперь у Кощея Бессмертного; трудно ее достать, нелегко с Кощеем сладить; смерть его на конце иглы, та игла в яйце, то яйцо в утке, та утка в зайце, тот заяц в сундуке, а сундук стоит на высоком дубу, и то дерево Кощей как свой глаз бережет.
Указала Баба-яга, в каком месте растет этот дуб.
Иван-царевич пришел туда и не знает, что ему делать, как сундук достать? Вдруг откуда ни взялся — прибежал медведь.
Медведь выворотил дерево с корнем; сундук упал и разбился вдребезги.
Выбежал из сундука заяц и во всю прыть наутек пустился; глядь — а за ним другой заяц гонится; нагнал, ухватил и в клочки разорвал.
Вылетела из зайца утка и поднялась высоко, высоко; летит, а за ней селезень бросился, как ударит ее — утка тотчас яйцо выронила, и упало то яйцо в море.
Иван-царевич, видя беду неминучую, залился слезами. Вдруг подплывает к берегу щука и держит в зубах яйцо; он взял то яйцо, разбил, достал иглу и отломил кончик. Сколько ни бился Кощей, сколько ни метался во все стороны, а пришлось ему помереть!
Иван-царевич пошел в дом Кощея, взял Василису Премудрую и воротился домой. После того они жили вместе и долго и счастливо.
Похожие статьи:
Русская народная сказка «Заяц-хвастун»
Сказки для детей подготовительной группы
Нет комментариев. Ваш будет первым!