С. Алексеев. Рассказы о битве на Курской дуге
Рассказы о битве на Курской дуге для детей
Сергей Алексеев «Первые залпы»
Июль. Пятое. 1943 год. Короткая летняя ночь. Курская дуга. Не спят фашисты. На три
За тридцать минут до начала штурма начнут фашисты артиллерийскую атаку на советские позиции. Загрохочут пушки. Это будет в два тридцать. Пропашут снаряды советские позиции. Затем вперёд устремятся танки. За ними пойдёт пехота.
Притаились фашистские солдаты. Сигнала ждут. Нет-нет, на часы посмотрят. Вот два часа ночи. Два пять. Два десять. Двадцать минут до двух тридцати осталось. Пятнадцать, десять минут осталось. Десять минут, и тогда...
И вдруг! Что такое?! Не могут понять фашистские солдаты, что же вокруг случилось? Не от них, не со стороны фашистских позиций, а оттуда, от русских, прорвав рассвет, огненным гневом ударили пушки. Покатился смертельный вал. Вот подошёл к окопам. Вот заплясал, закружил над окопами. Вот поднял землю к небу. Вот вновь металлом забил, как градом.
В чём же дело?
Оказалось, советским разведчикам удалось установить точные сроки фашистского наступления. День в день. Час в час. Минута в минуту. Не упустили удачу наши. Упредили фашистов. По готовым к атаке фашистским войскам первыми всей силой огня ударили.
Заметались фашистские генералы. Задержалось у них наступление. Прижались к земле фашистские солдаты. Не тронулись с исходных позиций фашистские танки. Не успели артиллеристы открыть огонь. Лишь через несколько часов смогли фашисты пойти в атаку. Однако без прежнего энтузиазма.
Шутили у нас в окопах:
— Не тот теперь выдох!
— Не тот замах!
И всё же сила у фашистов была огромная. Рвутся они к победе. Верят они в победу.
Сергей Алексеев «Звероловы»
Долго готовились фашисты к Курской битве. Дважды начало её откладывали. То не готовы новые танки. То не готовы новые пушки. То новые самолёты не закончили испытания.
Готовились фашисты к наступлению. К наступлению готовились и наши войска. И наши приняли решение ударить по фашистам именно здесь, в районе Курского выступа. Ставка Верховного Главнокомандования рассматривала вопрос: наступать первыми или выждать? Решили — выждать. План у советских войск был такой: пусть первыми ударят фашисты, мы их сдержим, обессилим в упорных оборонительных боях, а затем, выбрав удобный момент, сами перейдём в наступление.
Такое ведение войны называется контрнаступлением. Утвердила Ставка Верховного Главнокомандования этот план.
Наступление под Курском фашисты начали с Двух направлений. Они наносили удар по Курску с севера, со стороны города Орла, и с юга, со стороны города Белгорода. Прорваться к Курску, захватить в огромный мешок советские войска, которые находились на Курском выступе, разбить, уничтожить, пленить эти войска — таковы намерения у фашистов.
Дождались фашисты новой военной техники. К началу Курской битвы у них появились сразу два новых танка. Один из них фашисты назвали «тигр», второй — «пантера». Была у врагов и ещё одна новинка — самоходное очень мощное орудие «фердинанд». Началась битва. Пошли в атаку «тигры», «пантеры» и «Фердинанды».
Не приметно ничем селение Ольховатка: поле, овраги, ручьи в оврагах. Метры родной земли. Грозный бой развернулся на этих метрах.
С севера, со стороны Орла, фашисты направили удар на Ольховатку.
В числе войск, сражавшихся под Ольховаткой, находился истребительно-противотанковый полк. Служили в полку два брата: Никита Забродин и Степан Забродин. Оба рослые. Оба красивые. Сержанты оба. Один и другой командиры орудий. Родом они из Сибири. Работали до войны звероловами.
Знают солдаты в полку, что у фашистов «тигры», «пантеры» и «фердинанды». Смеются солдаты, кивают братьям:
— По вашей, выходит, части!
— Верно, по нашей, — сказал Степан.
— Согласен, по нашей, — сказал Никита.
Заработали их расчёты.
Лихо сражался Степан Забродин. Не торопился, стрелял с умом. Не бил в лобовую броню. Метил противнику в бок. Тут у танков броня не такая толстая. Выходят из строя «тигры».
Не уступает брату и Никита Забродин. Ловок в бою Никита. Этому больше везёт в «пантерах». Выстрел. Выстрел. И снова выстрел. Замирают в прыжках «пантеры».
А слева и справа другие стоят солдаты. И у этих в бою удача. Однако у Забродиных всё же больше. Три танка подбил Степан. Три танка подбил Никита.
— Звероловы, как есть звероловы! — смеются солдаты.
Под Ольховаткой были в героях не только одни Забродины. Многие там отличились. И артиллеристы, и танкисты, и пехотинцы, и авиаторы. Не взяли враги Ольховатку. Отстояли её солдаты.
Сергей Алексеев «Особые»
Не смогли фашисты через Ольховатку на Курск прорваться, повернули на станцию Поныри.
Здесь, как и под Ольховаткой, вновь много советских бойцов отличилось. Был в их числе и артиллерийский расчёт, которым командовал ефрейтор Кузьма Андреевич Зуев.
На время боя орудие Зуева было придано небольшому пехотному подразделению. Прибыла пушка в подразделение.
Окружили её солдаты.
Среди пехотинцев много совсем молодых бойцов. Есть и такие, которые пушку впервые так близко видят. Смотрят солдаты: кто издали, кто ближе подходит. А один и вовсе шагнул к орудию. Колёса потрогал, пощупал лафет, ствол, словно по шее коня, похлопал. Обратился к артиллеристам:
— Здорово лупит?
— Молния-гром!
Замаскировали артиллеристы орудие, установили так, чтобы фашисты не сразу его заметили, приготовились к бою.
Вот и фашистские танки пошли в атаку. Выжидают артиллеристы. Выжидают бойцы в окопах.
Ближе танки. Всё ближе.
«Чего не стреляют?! Чего не стреляют?!» — тревога прошла в окопах.
И вот ударила грозно пушка. Считают огонь солдаты:
— Раз!
— Два!
— Три!
Посмотрели теперь на поле:
Раз.
Два.
Три.
Три фашистских танка стоят подбитыми. Прошёл по окопам восторженный гул:
— Вот так ребята!
— Вот так орудие!
— Молния-гром! — заключает тот самый, который пушку, словно по шее коня, похлопал.
Продолжается бой. Опять фашисты идут в атаку. Опять пушка огонь открыла. Смотрят солдаты: четыре новых танка стоят подбитыми. А за этими снова три.
И вновь в окопах:
— Вот так расчёт!
— Глаз как алмаз!
— Пушка, братцы, у них особая!
— Да что там пушка — люди они особые!
Сказали бойцы и сглазили. Определили фашисты место, где стояла в укрытии наша пушка. Разбили фашисты советскую пушку.
Замолчала пушка. А фашисты идут и идут. Всё ближе они к нашим окопам.
Вступили пехотинцы теперь в сражение. Подпустили к окопам танки. Полетели гранаты в танки.
Наблюдают артиллеристы. Ловко бросают бойцы гранаты. Считают артиллеристы подбитые танки:
— Раз!
— Два!
— Три!
Не сдержались артиллеристы:
— Вот так ребята!
— Вот так гранаты!
Продолжается бой. Нелегка для фашистских танков схватка с героями. Вновь выходят из строя фашистские танки. К подбитым прибавляются новые. Считают артиллеристы и эти новые.
Не могут артиллеристы скрыть своего восторга:
— Вот так пехота!
— Глаз — ватерпас!
— Гранаты, братцы, у них особые.
— Да что гранаты — люди они особые!
Много под Понырями было солдат «особых», много «особых» гранат и пушек. Стойко стояли в боях солдаты. Сдержали они фашистов. Не прорвались и под Понырями фашисты к Курску. Снова бросились на Ольховатку. Неприступна опять Ольховатка.
Рассчитывали фашисты отсюда, с севера, со стороны Орла, Ольховатки и Понырей, быстро вперёд пробиться. А продвинулись всего лишь на десять — двенадцать километров. Продвинулись. Остановились. Дальше к Курску пути закрыты.
Сергей Алексеев «Вальс Добрянского»
Бой шёл в районе шоссе Белгород — Обоянь. Наступали фашистские танки. Впереди двигались «тигры».
Недалеко от наших окопов находился наблюдательный пункт. Два советских бойца, два солдата-разведчика, прижались к земле и следили за движением вражеских танков.
Один из «тигров» заметил советских воинов. Решили фашисты раздавить наших солдат. Направили танк на разведчиков. Ползёт, как утюг, махина. Всё ближе, всё ближе. Занял полполя, занял полнеба. Секунда, вторая. Рывок — и всё.
Не выдержал один из бойцов. Вскочил с земли, побежал по полю. Фашисты открыли пулемётный огонь. Рухнул солдат на землю.
Второй же боец, Анатолий Добрянский, остался лежать на месте. Подошёл к нему вражеский танк, только подмять собрался, как вдруг вскочил Добрянский. Метнулся к танку. Прижался к «тигру», к борту, к его броне.
Смотрят из окопов бойцы на Добрянского:
— Хитрец!
— Мудрец!
Неуязвимый для «тигра», для его пулемётов оказался теперь Добрянский.
Тогда фашистский танк начал кружить по полю. Пытается он раздавить смельчака. Но и вправду смышлёный солдат Добрянский. Кружит он вместе с танком, не отрывается от брони.
И снова доносится из окопов:
— Герой!
— Молодец!
Кружил Добрянский вместе с танком, кружил, вдруг видит: рядом окоп. Прыгнул в окоп Добрянский, укрылся от страшной смерти.
Смотрят фашисты. Где же боец? Провалился под землю? Бронёй придавлен? Увидели окоп. Вот где солдат укрылся. Примяли, притоптали танком окоп фашисты. Дальше пошли по полю.
Решили фашисты — погиб солдат. А Добрянский цел, невредим. Поднялся, швырнул бутылку с горючей жидкостью. Точно бросал боец. Попал в уходящий фашистский танк. Прямо туда, где с горючим баки.
Вспыхнул фашистский танк, как факел.
Смеялись потом бойцы, вспоминая, как Добрянский с танком кружил по полю.
— Здорово ты вальсировал!
— Кавалер из тебя заправский!
Подвиг рядового Добрянского для многих бойцов послужил наукой. Даже специально в частях изучали, как лучше, если возникнет во время боя надобность, вплотную прижаться к танку.
Идут у бойцов занятия.
— Что изучаете?
— Науку военную.
— Как называется?
— Вальс Добрянского.
Сергей Алексеев «Чёрный день»
Гудит, грохочет металлом битва. Сошлись две силы на русском поле. Лавина стали сошлась с лавиной. Смешались в схватке огонь и люди. Зловещей гарью покрылось небо.
12 июля 1943 года под селением Прохоровка, южнее Курска, произошло величайшее во всей истории Великой Отечественной войны танковое сражение. Почти 1200 боевых машин и самоходных орудий приняло участие в этом небывалом сражении.
Через Прохоровку проходила железная дорога из Белгорода на Курск. Сюда и устремились теперь фашисты. Движутся фашистские танки — «тигры», «пантеры» и самоходные орудия — «фердинанды» на Прохоровку. А в это время навстречу фашистам идёт советская танковая армия. Встретились танки. Вступили в бой.
Ворвались наши в ряды фашистов. Ближний бой выгоден нашим танкам. В ближнем бою теряют фашистские «тигры» своё преимущество. С близкого расстояния легче у «тигра» пробить броню, легче зайти и ударить сбоку.
Умело бьются советские танкисты. Достаётся фашистским «тиграм». Но и наши несут потери. Разгорается ярче битва.
На помощь танкам пришли самолёты. Повисли они над полем. Истребители, штурмовики, бомбардировщики. Наши и фашистские — смешались в небе. И там, под солнцем, грохочет битва.
На помощь танкам пришла артиллерия. Наша и фашистская. Бьют пушки прямой наводкой. Стойко стоят расчёты. Снаряды дырявят небо и землю.
Солнце давно в зените. В полном разгаре битва.
Плацдарм, на котором идёт сражение, совсем невелик. Река Псёл — с одной стороны. С другой — железнодорожная насыпь. С трудом разместилось здесь столько танков. Тесно махинам на поле. Чуть ли не трутся они бортами. Всё больше, всё больше подбитых танков. Кострами пылает поле — то догорают танки. Дым над землёй поднялся, завесой окутал поле. Солнце в чаду, в тумане, словно чадру надело. Не утихает, грохочет битва. Самолёты всё так же в небе. Всё так же не умолкает раскат орудий.
...Клонилось солнце к траве, к закату. Устали люди, земля и небо. А бой всё шёл, всё не кончался. И оставалось пока неясным, кому быть в первых, за кем здесь сила. Но вот над полем пронеслось: отходят «тигры». И вслед за этим как гром:
— Победа!
Проиграли фашисты танковое сражение под Прохоровкой.
Был восьмой день Курской битвы. «Чёрным днём» назвали его фашисты.
Наступление на юге от Курска, так же как и на севере, закончилось для фашистов полным провалом. Всего лишь на 35 километров смогли здесь фашисты вперёд продвинуться. Остановили и тут наши войска фашистов.
Сергей Алексеев «Курские соловьи»
Побывайте под Курском в мае. Заливаются, щёлкают курские соловьи.
В Курской битве вместе с другими войсками сражались и подразделения гвардейских миномётов. Гвардейские миномёты — это знаменитые «катюши».
В первые дни войны у нас было всего лишь несколько «катюш». В Курской битве принимали участие уже целые части и соединения.
Любили солдаты огонь «катюш». Уважали лихих миномётчиков. Летели снаряды «катюш» с характерным и звонким свистом. Всего милее солдатскому сердцу был этот свист.
Вот и прозвали бойцы солдат-миномётчиков «курскими соловьями».
Началась Курская битва. Засвистали, защёлкали «курские соловьи». Били фашистов в дни наступления. Били и после, когда наши, сдержав фашистов, сами пошли вперёд.
Особенно досталось фашистам от наших «катюш» в боях южнее города Обояни. Здесь, рядом с шоссе, идущим на Обоянь из Белгорода, расположился гвардейский миномётный полк полковника Бондаренко.
Стояли «катюши» в засаде. Ждали команды к бою. Вдоль шоссе на Обоянь наступали фашистские танки. Словно железная стена надвигалась. Нет, казалось, врагу преграды.
Тут и грянул раскат «катюш». Отстрелялись «катюши», откланялись. В грудах металла поле.
Приехал к месту боя командующий:
— Молодцы! Хороша работа. Кто пропел тут фашистам песню?
Отвечают ему:
— «Курские соловьи».
В новом месте пытались фашисты затем прорваться. Шла пехота и снова танки. Но и здесь «катюши» в засадах были. Отстрелялись «катюши», откланялись. Не прошли здесь фашисты. Бежит пехота. В степи догорают танки.
В третьем, в четвёртом — во многих местах под Курском сражались тогда «катюши». В числе первых пошли они и в контрнаступление. Едут по полю гвардейские миномёты. Меняют полки позиции. Снова грохочут залпы. Слышат солдаты залпы — в улыбках душа и лица:
— Наши запели.
— Наши.
От солдата идёт к солдату:
— «Курские соловьи»!
Сергей Алексеев «Москва – Иркутск»
А это было до Курской битвы. Рыли солдаты траншеи, окопы, укрепляли подходы к Курску.
Бросают солдаты землю.
Вдруг — автомашина «виллис». Из штаба фронта. Остановился «виллис». Вышли двое. Один из приехавших — капитан. Признали его солдаты: военный инженер из штаба Центрального фронта.
Интересно солдатам: сколько ж отрыли они окопов? Обратились к штабисту:
— Инженер-капитан, сколько же мы отрыли?
Достал капитан блокнот. Раскрыл. На пометку какую-то глянул. Что-то в уме прикинул.
— От Москвы до Рязани, — сказал капитан. Оказался как раз капитан из тех, кто для наглядности любил прибегать к сравнениям.
— До Рязани?! — сорвалось солдатское удивление.
— До Рязани, — сказал капитан.
Осмотрел капитан окопы. Какие-то записи сделал. Уехал проворный «виллис».
Снова солдаты лопаты в руки. Дальше ползут окопы.
Через какое-то время опять приехал сюда капитан. И снова солдаты с тем же к нему вопросом: сколько земли отрыли?
Достал капитан блокнот. На пометку какую- то снова глянул. Что-то в уме прикинул.
— От Москвы до Казани, — сказал капитан.
— До Казани?! — удивляются опять солдаты.
— До Казани, — подтвердил капитан.
Осмотрел капитан окопы. Осмотрел, обошёл округу. Какие-то записи снова сделал. Умчался ракетой «виллис».
Снова солдаты за работу. Снова умылись потом. Дальше ползут окопы.
И в третий раз приезжал капитан, и в четвёртый. Затем и в пятый. И каждый раз солдаты с тем же к нему вопросом: сколько земли прорыли?
— От Москвы до Свердловска (ныне Екатеринбург), — сказал капитан в третий раз.
Довольны солдаты:
— Значит, Урал пошёл!
— Урал, — соглашается капитан.
— От Москвы до Тюмени, — сказал в четвёртый раз.
Смеются солдаты:
— Значит, Сибирь пошла!
— Сибирь, — соглашается капитан.
— От Москвы до Иркутска, — сказал капитан, когда завершили солдаты свою работу.
Довольны солдаты:
— До Байкала, никак, прорыли. Здравствуй, старик Байкал!
Пять тысяч километров траншей и окопов прорыли солдаты, готовясь к битве под Курском.
И это только на одном, на Центральном фронте. А ведь рядом, на юг, на север от Курска, другие фронты стояли: Воронежский, Брянский, Степной, Юго-Западный, Западный...
Да и не только одни окопы солдаты рыли. Наводили минные поля, строили доты и дзоты, устанавливали проволочные заграждения, возводили различные инженерные сооружения, создавали целые оборонительные районы. Много труда, много усилий.
Знают солдаты: война есть не только подвиг на поле брани. Подвиг труда и подвиг в труде здесь в той же великой мере.
Смеются солдаты:
— Мы этих окопов за всю войну, считай, до небес, до самой Луны и назад прорыли!
— До Марса, считай!
— До Юпитера!
Окопы, окопы. Мозоли солдатские. Ещё одна дань войне.
Сергей Алексеев «Обида»
Во время Курского сражения советскими войсками было взято в плен более 20 фашистских генералов.
Солдат Каюров в боях заслужен. С первой минуты солдат на фронте.
И вот Каюров в большой обиде.
Ворчит Каюров:
— Подумать только! Мальчишка прибыл. Лишь день воюет. Не видел лиха. Не нюхал смерти. И вдруг такое!
Солдат Неверов и вправду молод. Лишь день как в роте. Птенец, и только. И вдруг такое!
— Нет правды в мире, — ворчит Каюров.
Так в чём же дело?!
На диво роте, на диво части привёл Неверов в плен генерала.
Фашист сверхважный. Кресты, погоны. Штаны в лампасах. Фуражка с крабом. Идёт, как аист. Как коршун смотрит.
Бурчит Каюров:
— Где справедливость!
Достал Каюров кисет, махорку. Свернул цигарку. Затяжку сделал.
Отхож Каюров. Душой не злобен.
Остыл Каюров. И вспомнил время. Совсем другое. Тот год зловещий. То лето злое.
В тот час тяжёлый на вес бриллианта был каждый пленный. Тогда ефрейтор казался дивом. А нынче гляньте: в плен генерала ведёт Неверов.
Неверов — в плен генерала.
Вздохнул Каюров солдатской грудью. Вот отошла обида льдиной. И ветерану стал мил и дорог птенец Неверов, что день на фронте. Птенец Неверов и это время.
Другое время.
Другие были.
Сергей Алексеев «Хороши у гиганта лапы»
Партизаны!
Как огня боялись фашисты народных мстителей. Перед началом Курской битвы фашисты приняли решение уничтожить партизан, которые действовали у них в тылу, в Брянских лесах.
Направили против партизанских отрядов фашисты свои войска. Не роту, не батальон. Целую дивизию.
Втянулась дивизия в бой.
Мало одной дивизии.
Добавили вторую.
Мало.
Добавили третью. Затем — четвёртую, пятую, шестую. Потом добавили танковую дивизию. Затем прислали сюда самолёты. Не пять, не десять. А целых сто.
Но и этого было мало.
Почти целую армию пришлось снять фашистам с фронта и направить её в Брянские леса.
Командующим войсками, действующими против партизан в Брянских лесах, был назначен генерал-лейтенант Борнеманн.
Ведут фашисты борьбу с партизанами. Поступают к Борнеманну радостные доклады: мол, и в одном, и в другом, и в пятом, и в десятом месте уничтожены брянские партизаны.
— Уничтожены!
— Уничтожены!
— Уничтожены!
Докладывают Борнеманну: всё спокойно кругом, всё тихо, тише быть не может.
Выехал Борнеманн на проверку. Плавно бежит машина. Достигла соседнего поля. Поравнялась с соседним лесом. Всё спокойно кругом. Всё тихо.
Приятно смотреть на кусты, на дубы, на ели. Вот он, загадочный Брянский лес. Птицы щебечут, укрывшись в кронах. Солнце сквозь листья бросает жемчужный свет.
Едет машина. Вот дуб-богатырь появился справа. Вот ель-великан появилась слева.
Залюбовался каратель елью. Хороши у гиганта лапы.
И вдруг! Что такое?
Расступились хвойные лапы. Поднялись на генерала в упор автоматы. Просвистали, прощёлкали пули. Вновь сомкнулись у ели ветви. Вновь тишина на лесной дороге.
В машине, в портфеле у генерала, партизаны обнаружили очень важные документы. Были здесь и приказы из Берлина, и секретные штабные бумаги, и карты, и тоже секретные и даже особо секретные, как раз именно те, на которых указывалось расположение фашистских войск в самом преддверии Курской битвы.
В тот же день партизаны связались с нашими войсками, и портфель генерала Борнеманна специальным самолётом был отправлен в Москву.
Много отважных подвигов совершили брянские партизаны, помогая героям Курской битвы. Они и сами были её героями.
Сергей Алексеев «Беркут»
Отступают фашисты. Отходят, отводят, спасают уцелевшие в боях под Курском военные части и боевую технику.
Преследуют, наносят по отходящим фашистам удары наши.
Было это у города Грайворона. В один из наших авиационных полков пришло от разведчиков донесение. Сообщали разведчики: в небе фашистские самолёты. Замкнули над чем-то круг. До самой земли пикируют.
Ясно командирам: атакуют фашисты какую- то нашу часть.
Послали командиры вперёд самолёты. Приказ: отогнать фашистов и взять под защиту советские подразделения.
Поднялись в воздух советские самолёты. В составе своей эскадрильи летел и лейтенант Абиш Куланбаев. Зорок, как беркут, Абиш Куланбаев. Достигли лётчики цели. Ринулись в атаку. Отогнали фашистов. Смотрят на землю: что там за части? Видят, идут колонны: танки, орудия, автомашины. И слева — колонны. И справа — колонны.
— Что за войска? — гадают лётчики.— Хозяйство Петрова? Хозяйство Смирнова? Танки майора Багир-оглы?
— Что за войска? — гадает и Абиш Куланбаев.
Зорок, как беркут, Абиш Куланбаев. Спустился он ниже, вгляделся. И вдруг: фашистские кресты на бортах у танков. «Так это не наши идут колонны! Это — фашисты!»
— Фашисты! — кричит Куланбаев.
Верно. Действительно, шли фашисты. А фашистские самолёты над ними кружили и их атаковали — так, для отвода глаз. Пойди сообрази, что на своих же они пикируют. На это и был у фашистов расчёт. Пытались нас обмануть. Увезти без потерь боевую технику.
Разобрались, однако, наши. Открыли по врагам ураганный артиллерийский огонь. Прилетели советские бомбардировщики. Подошли советские пехотинцы.
Не спасла фашистов фашистская хитрость. Разгромили фашистов наши.
Лейтенант Абиш Куланбаев ходил в героях.
— Беркут, беркут! — кругом шутили.
К боевой награде представили лётчика. Узнал о зоркости Куланбаева и генерал Ватутин. Как раз в составе фронта, которым командовал Ватутин, и сражался лейтенант Куланбаев. Утвердил генерал награду.
— Беркут, — сказал Ватутин.
Сергей Алексеев «Необычная операция»
На хитрость врага отвечали и наши военной хитростью.
Поражался Макарка Зяблов. Непонятное что- то творилось у них на станции. Жил мальчик с дедом и бабкой недалеко от города Суджи, в небольшом рабочем посёлке при станции Ло- кинской. Был сыном потомственного железнодорожника.
Любил Макарка часами крутиться около станции. Особенно в эти дни. Один за одним приходят сюда эшелоны. Подвозят военную технику. Знает Макарка, что побили фашистов наши войска под Курском. Гонят врагов на запад. Хоть и мал, да с умом Макарка, видит: приходят сюда эшелоны. Понимает: значит, здесь, в этих местах, намечается дальнейшее наступление.
Идут эшелоны, пыхтят паровозы. Разгружают солдаты военный груз.
Крутился Макарка как-то рядом с путями. Видит: новый пришёл эшелон. Танки стоят на платформах. Много. Принялся мальчик танки считать. Присмотрелся — а они деревянные. Как же на них воевать?!
Бросился мальчик к бабке.
— Деревянные, — шепчет, — танки.
— Неужто?! — всплеснула руками бабка.
Бросился к деду:
— Деревянные, деда, танки.
Поднял старый глаза на внука.
Помчался мальчишка к станции. Смотрит: снова идёт эшелон. Остановился состав. Глянул Макарка — пушки стоят на платформах. Много. Не меньше, чем было танков.
Присмотрелся Макарка — так ведь пушки тоже, никак, деревянные! Вместо стволов — кругляки торчат.
Бросился мальчик к бабке.
— Деревянные, — шепчет, — пушки.
— Неужто?! — всплеснула руками бабка.
Бросился к деду:
— Деревянные, деда, пушки.
— Что-то новое, — молвил дед.
Много непонятного творилось тогда на станции. Прибыли как-то ящики со снарядами. Горы выросли этих ящиков. Доволен Макарка:
— Здорово всыпят фашистам наши!
И вдруг узнаёт: пустые на станции ящики. «Зачем же таких-то — и целые горы?!» — гадает мальчик.
А вот и совсем непонятное. Приходят сюда войска. Много. Колонна спешит за колонной. Идут открыто, приходят засветло.
— Наши идут! Наши идут! — голосит Макарка.
Лёгкий характер у мальчика. Сразу познакомился с солдатами.
Дотемна всё крутился рядом. Утром снова бежит к солдатам. И тут узнаёт: покинули ночью эти места солдаты.
Стоит Макарка, опять гадает.
Не знал Макарка, что применили наши под Суджей военную хитрость.
Ведут фашисты с самолётов разведку за советскими войсками. Видят: приходят на станцию эшелоны, привозят танки, привозят пушки.
Замечают фашисты и горы ящиков со снарядами. Засекают, что движутся сюда войска. Много. За колонной идёт колонна. Видят фашисты, как подходят войска, а о том, что ночью незаметно отсюда они уходят, об этом враги не знают.
Ясно фашистам: вот где готовится новое русское наступление! Здесь, под городом Суджей. Стянули под Суджу они войска, на других участках силы свои ослабили. Только стянули — и тут удар! Однако не под Суджей. В другом месте ударили наши. Прорвали наши фашистский фронт.
Сергей Алексеев «Кутузов»
Фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов известен всем. Это под его командованием русская армия в 1812 году разгромила полчища французского императора Наполеона I и изгнала их из России.
«Кутузов» — так была названа одна из советских военных наступательных операций во время Курской битвы. Верховный Главнокомандующий товарищ Сталин дал этой операции имя великого русского полководца. Цель операции «Кутузов» — окончательно разгромить фашистские войска, действовавшие севернее Курска, и освободить город Орёл. На город Орёл и направили свой удар советские войска.
Вокруг Орла фашисты создали мощную оборону. Минные поля, проволочные заграждения, глубокие окопы и укреплённые траншеи со всех сторон прикрывали подходы к городу. Обороной Орла командовал фашистский генерал Модель, который получил прозвище «Лев обороны».
Узнали наши солдаты про Моделя:
— «Лев обороны»! Посмотрим, что от фашистского льва останется.
В наступлении на фашистов, державших оборону в районе Орла, принимало участие сразу три фронта: Центральный, которым командовал генерал Константин Константинович Рокоссовский, Брянский и Западный. Первым ударил Западный — с севера на Орёл.
Загремели, заговорили пушки. Началось то, что называют военные артиллерийской подготовкой. Вот закончится артподготовка, замолкнут пушки, и лишь тогда в атаку ринутся пехота и танки. Всё сильнее, сильнее гремят орудия. Ждут фашисты, когда окончится артподготовка, знают: раньше не быть атаке.
И вдруг перед фашистскими окопами появились советские войска. Не умолкают, грохочут пушки, а тут — войска!
— Как?
— Чудом каким?
— Откуда?!
В боях под Орлом был применён новый советский военный приём: солдаты пошли в атаку, не дожидаясь конца артподготовки. Рвутся ещё снаряды. Укрылись фашисты поглубже в землю, забились в свои окопы. А наши солдаты уже в атаке. Идут сразу же за огневым валом, сразу же за разрывами наших снарядов.
Не ожидали фашисты такой атаки. Растерялись. Замешкались.
Упустили для действий ответных время.
Ударил Западный фронт, и тут же ударил с востока Брянский.
Заметались фашисты. Помощь нужна! Помощь!
Стягивают они войска с юга, оттуда, где стоял готовый к атаке на север Центральный фронт. А тут ударил Центральный фронт.
С севера, с юга, с востока пошли войска.
Сокрушили, смяли войска трёх советских фронтов фашистскую оборону. Ворвались в Орёл победители. По-кутузовски провели операцию «Кутузов».
Докладывают в Москве Верховному Главнокомандующему товарищу Сталину:
— Ворвались в Орёл победители. По-кутузовски войска провели «Кутузова».
Кабинет. Длинный стол. Стена. Поднял товарищ Сталин глаза. Два портрета висят напротив — портрет Суворова, портрет Кутузова.
Улыбнулся краешком глаз Верховный. Долго смотрел на портрет фельдмаршала.
Сергей Алексеев «Румянцев»
Румянцев тоже фельдмаршал. Тоже прославленный русский полководец. Отличился фельдмаршал Пётр Александрович Румянцев в сражениях с Турцией. Молодой генерал Суворов сражался в подчинении у Румянцева.
«Румянцев» — так называлась вторая наша наступательная операция, которую советские войска провели во время великой Курской битвы.
Задача «Румянцева» — ударить по войскам, которые находились южнее Курска, разгромить здесь фашистов, освободить город Белгород, с боем ворваться в Харьков.
Два фронта готовились к наступлению: Воронежский, которым командовал генерал Ватутин, и стоявший южнее Степной во главе с генералом Коневым.
Началась операция «Румянцев». И вот в одном из стрелковых полков оказался солдат Румянцев.
Смешно солдатам от такого совпадения:
— И там «Румянцев», и ты Румянцев!
— Ты, может, потомком будешь?
Посмотрел на солдат Румянцев.
— Потомок, — сказал Румянцев.
— Да ну?!
— Откуда знаешь?
— А чем докажешь?
— Потомок, — опять повторил Румянцев.
...На юге, так же как на севере под Орлом, фашисты возвели мощные оборонительные сооружения. И тут окопы, и тут заслоны. Всюду пушки, всюду мины. Нелегко здесь солдатам вперёд прорваться. Тут нужны герои-солдаты.
Накануне сражения полк, в котором служил Румянцев, был выдвинут к линии наступления. Совершали солдаты стремительный марш- бросок.
Шагают солдаты, а сами нет-нет глазом скосят на Румянцева. Каков он, солдат, в походе?
Идёт солдат. Землю шагом солдатским мерит. Едва поспевают за ним другие.
— Ничего, — рассуждают солдаты. — Солдатскую стать имеет.
Ночевали солдаты во время похода. Расположились в степи, в овраге. Готовятся солдаты ко сну, к покою. А сами нет-нет на Румянцева глянут. Каков он, солдат, на привале?
Расположился солдат на отдых. Первым делом свой автомат прочистил. Сбегал к ручью, воды принёс и себе и товарищам. Поделился с соседом куревом.
— Подходящ, — рассуждают солдаты, — что- то в солдате солдатское есть.
Утром шагнули бойцы в сражение. В атаке, в жарком бою солдаты, а сами нет-нет на Румянцева снова глянут: каков он в бою, Румянцев?
Лих оказался в бою Румянцев, бил фашистов направо-налево. Пулям не кланялся. За спину других не лез.
— Братцы, вперёд! — увлекал солдат.
Смотрят солдаты.
— Хорош! Молодец! Ничего не скажешь. Настоящий, видать, солдат.
Сокрушили советские войска фашистскую оборону. С боем ворвались солдаты в Белгород. А вскоре освободили они и Харьков.
Повстречали солдаты солдата Румянцева. Не даёт покоя бойцам неясность.
— Признайся же, братец, ты потомок того Румянцева?
Посмотрел солдат на бойцов загадочно.
— Потомок, потомок. Все мы потомки, — сказал солдат. — Потомки Румянцева. Внуки Кутузова.
Сергей Алексеев «Поклон победителям»
Завершается Курская битва. И вот на привале сошлись солдаты. Курили, дымили, бои вспоминали. Кого хвалили, кого ругали. Озорные слова бросали. Потом притихли. И вдруг заспорили солдаты, кто под Курском лучше других сражался, кто почестей ратных и ратной славы больше других достоин.
— Лётчики — вот кто лучше других сражался, — брошено первое мнение.
— Верно!
— Верно! — пошла поддержка.
И верно, отличились под Курском лётчики. Били фашистов в небе. С неба врагов громили. Тут герой подпирал героя. Сама доблесть надела крылья.
— Лётчикам честь и слава. Почёт наш великий лётчикам, — соглашается чей-то голос. И тут же: — Однако под Курском не лётчики, а танкисты лучше других сражались. Танкисты по праву в первых.
Вот и второе возникло мнение.
— Танкисты!
— Танкисты! — дружно пошла поддержка.
И это верно. Высшей мерой явили под Курском себя танкисты. Грудью своей железной сломили они фашистов. Если скажешь: «Герои Курска», — первым делом на память идут танкисты.
— Танкисты — народ геройский. Нет тут другого мнения, — снова раздался голос. — А всё же если тут говорить о первых, то первыми были под Курском артиллеристы. Артиллеристы, конечно, в первых.
Вот и добавилось третье мнение.
— Артиллеристы!
— Артиллеристы! — дружно пошла поддержка.
И это верно. Герои — другого не скажешь про артиллеристов. Говорили в те годы: «Артиллерия — бог войны».
— Артиллеристы, конечно, боги, — соглашается чей-то голос. — И всё же если речь тут идёт о первых, то, братцы, не к месту споры, пехота — вот кто законно в первых. Вот кто в боях под Курском сказал своё главное слово.
— Пехота!
— Пехота! — дружно пошла поддержка.
Спорят солдаты. Не рождается общее мнение. Начинается новый круг:
— Лётчики в лучших!
— Танкисты в первых!
— Артиллеристы!
— Пехота, братва, пехота!
Спорят солдаты. Спору конца не видно.
Чем бы закончилось, трудно сказать. Да только здесь пробасил надо всеми басами голос:
— Слушай радио! Радио слушай!
Бросились все к приёмнику. В эфире гремит приказ. В честь великой победы под Курском, в честь взятия Орла и Белгорода объявлен салют победителям. В Москве, артиллерийскими залпами. Двенадцатью залпами из ста двадцати четырёх орудий.
И тут же слова о героях битвы: о лётчиках и танкистах, об артиллеристах и пехотинцах. Все они вровень идут в приказе. Все они в главных, все они в первых. Всем им и честь и слава.
Салют в честь войск, освободивших Орёл и Белгород, был первым салютом Москвы победителям. С этого дня и пошли салюты.
Великой победой нашей армии завершилась грандиозная Курская битва.
Похожие статьи:
Нет комментариев. Ваш будет первым!